Мои последователи нервничают. Они не знают, почему мы здесь. Думают, будто мы бежим от боя, в котором легко одержали бы победу. Думают, что я испугался космических десантников и того, что они могут с нами сделать. Пока никто из них не набрался решимости высказаться, но я понимаю, что это только вопрос времени. Скорее всего, это будет Силерия, ибо она винит меня за утрату Баэля. Как я и подозревал, они были любовниками. Ладно, я не слишком горевал о его потере, да и по большому счету о ней тоже не заплачу.

Я понимаю, почему они нервничают. На нас что-то давит, заставляя бояться даже тех, кто привык сам вызывать страх. Это место все еще вибрирует отголосками древнего ужаса и древней боли, и если в обычных обстоятельствах я упивался бы ими, то здесь в них есть нечто оскверненное, нечто, порождающее в наших разумах подозрения.

Они думают, что мне следовало остаться на поверхности и руководить уничтожением врагов. Я вижу, как в жестах каждого эльдара подле меня сквозит обвинение. Возможно, они думают, что если бы я так отчаянно не пытался достичь врат, то смог бы изменить исход битвы. Скорее всего, дело в этом.

Больше всего мне бы хотелось довершить разгром людей на поверхности планеты, но куда важнее первым добраться до древнего устройства реальности.

Тешу себя мыслью, что хотя бы здесь никто не встанет у нас на пути, чтобы помешать достичь цели, к которой я стремился все эти века. Я знаю, что время здесь течет по-другому. Древние книги предупреждали об этом. Я позволю воинам отдохнуть, прежде чем совершить финальный рывок к конечному месту назначения.

А дальше мы увидим то, что увидим.

Дорога уводила все глубже, и постепенно окружение стало меняться. Сложно сказать, когда и где именно начались изменения. Чувство, будто над нами тяготеет чуждая аура присутствия, усилилось. Местность становилась все более искаженной. В стенах появлялось все больше участков со странно горящими цветами, от вида которых солдатам становилось дурно. Я понятия не имел, как долго мы идем. Судя по хронометру на запястье, прошло всего часа два, но в этом месте время не имело значения. Может, когда мы вернемся, окажется, что нас не было всего ничего, а может, мы отсутствуем пару дней, недель или лет.

Возможно, нас ждет участь корабельных команд, столетиями блуждавших меж звезд и по возвращении узнавших, что их потомки давно мертвы. Я слыхивал истории о тех, кто вошел в древние населенные призраками гробницы. То, что показалось им одной ночью, на деле было целым веком. Может, мы оказались в одном из таких мест?

Путь повел нас через большие чертоги. Дорога по-прежнему оставалось широкой, выложенной брусчаткой и отмеченной древними рунами. Иногда я видел на обочине ветхие скелеты в мантиях. Махариус не позволял нам сходить с тропы, однако из того немногого, что мне удалось разглядеть, я понял, что они принадлежали не людям. Скелеты были слишком длинными и тонкими, а позы, в которых они лежали, человеческое тело повторить не смогло бы.

Свод над нами начал мерцать и меняться. Иногда в нем возникали картины, огромные образы богоподобных созданий, которые словно взирали на нас или на место, по которому мы шли. Временами это были сцены либо их детали, расколотые образы, лишенные какой-либо понятной мне системы, однако объединенные общей тематикой. На них присутствовали высокие прекрасные существа в окружении, похожем на то, где мы сейчас находились.

Они были эльдарами, как и те, против которых мы сражались, но выражение их лиц не имело ничего общего с кровожадностью Баэля и его сородичей. Эти существа выглядели мирными, спокойными и полными любви. Но кто я такой, чтобы судить, кем они были? Нас учили бояться ксеносов. Возможно, это был просто обман или ловушка, однако глубинный инстинкт подсказывал мне, что это не так.

Мы шагали дальше. Я молился Императору, чтобы мы поскорее нашли эльдаров и покончили с этим. Что-то в этой дороге пугало меня сильнее, чем сама смерть.

Это место странно изменено, осквернено Той, Что Жаждет, либо ее последователями. Путь выглядит так же, как множество других, по которым я странствовал, однако я вижу, что он истерт, как будто сама ткань сотворивших его энергий трещала по швам. Лишь вопрос времени, когда вся структура обрушится и очередной плод труда наших предков канет в лету.

Из всех наших творений это одно из немногих, об уничтожении которого я буду сожалеть. Паутина позволяет нам путешествовать между различными местами и мирами, но дело не только в этом. Здесь находится хранилище, безопасное место, защищенное место. Здесь должны были сокровища — вещи предков. Оно должно было стать убежищем, когда наша Вселенная сошла с ума. В своей слабости они предпочли не идти на риск, не одолеть то, что им угрожало, но спрятаться от него. Их предала собственная немощность.

Они думали, что вырыли себе нору, в которой могли скрыться, зарыться так глубоко, чтобы их не нашли хищники. Очевидно, наши предки ошиблись. Они сами принесли сюда то, от чего хотели сбежать, а когда заперли за собой врата, оказались в ловушке. Я захожусь смехом от иронии случившегося. Мои стражи не понимают, почему я смеюсь, но хохочут вслед за мной. Даже тут они смотрят на меня, ожидая команды. Они не боятся, только нервничают.

Пока никто из них открыто меня не критикует, и едва ли станет, ибо они знают, что я не стану терпеть подобное. И все же я чувствую их сомнения. Не сказал бы, что и я сам их не испытываю. Меня неотступно преследуют воспоминания о последних минутах сражения на поверхности. Кто мог подумать, что простые обезьяны способны сражаться настолько хорошо? Мои последователи видят причину отступления в тех, кто известны как Адептус Астартес, и здесь есть доля правды. Но только я знаю, что дело не только в этом.

Людей направляет хитрый и одаренный тактическим видением разум. Я видел, какие ловушки он расставлял для моих войск. Всякий раз, когда мы думали, что нашли уязвимое место, оно оказывалось западней. Даже принимая в расчет космических десантников, мы понесли потери куда большие, чем могли себе представить.

В бою один на один десантники равны или даже превосходят большинство моих воинов, но они составляют лишь незначительную часть вражеских сил. Обычные солдаты никогда не выстояли бы перед нашими стремительностью и безжалостностью. Их слабый дух должен был сломиться, их неповоротливые мозги не должны были осознавать скорости наших атак. Однако они не только выдержали, но и нанесли нам опустошительный урон. Позже придется восстановить немало благородных тел. Нам удалось спасти многие образцы плоти.

Если я вернусь без искомого, то стану посмешищем. Враги будут перешептываться о том, как меня победила обезьяна. Я потеряю лицо, и противники перестанут бояться меня должным образом. Я начинаю подозревать, что меня заманили сюда заклятые враги. Может, разум, который направляет людей, принадлежит не человеку?

Я гоню подобные мысли прочь. Нужно сосредоточиться на цели. Я должен найти устройство реальности.

Глава 25

Мы шли, шли и шли сквозь это место без времени и солнца, зная, что эльдары все еще опережают нас. Я взглянул на хронометр и, к своему удивлению, увидел, что с начала нашего путешествия прошло двенадцать часов. До этого большую часть дня мы бодрствовали. Мы сражались и бежали. Некоторые солдаты выглядели уставшими. Махариусу не очень хотелось командовать привал, однако он понимал, что это нужно.

Он поднял руку:

— Мы не можем идти вечно. Нужно немного поспать, а затем мы пойдем дальше, уже отдохнувшие и готовые к встрече с врагами Императора.

Сам Махариус выглядел так, словно вполне мог идти дальше, но, как любой хороший командир, он знал, что изматывать своих солдат неразумно, если только это не продиктовано абсолютной необходимостью.

Путь как раз пролегал через обширную парковую зону в огромном зале. Нас окружали леса из странных деревьев с оперенной листвой. Ранее я никогда не видел ничего подобного. Они казались мне совершенно неестественными. Сомневаюсь, что такие деревья когда-либо росли в колонизированных людьми мирах. Впрочем, тут, в землях эльдаров, этот лес казался полностью уместным.