Пока они болтали и обнимались, я пил. Наверное, мне стоило познакомиться с какой-то девушкой. Если бы я так поступил, моя жизнь круто изменилась бы. Наверное, для начала я не встретился бы с Анной. Я опрокинул еще пару стаканов и побрел в казарму. Утром нам предстояло идти в патруль. Остальных, похоже, это нисколько не волновало. Их внимание целиком сосредоточилось на девушках.

В «Химере» было не развернуться. Но меня это не заботило. Я сидел в башне, наблюдая за проносящимися мимо улицами. Здесь, на нижних уровнях улья, смотреть было особо не на что. Над нами возвышались здания, украшенные металлическими серафимами. Титанические ангелы взирали на нас с гигантских фресок на крышах, их детали высвечивались блуждающими огнями прожекторов на верхушках жилых блоков. Мусор скапливался, словно снежные завалы, вдоль домов, где давным-давно сломались трубы. Крысы размером с человеческую голову следили за нами светящимися злобными глазками и пищали что-то друг другу на своем языке.

Здесь была засада. Один из наших патрулей натолкнулся на орду еретиков. Солдаты вызвали подкрепление. В ответ отправили нас.

Иван стоял за тяжелым болтером и осматривал улицы. Если он мучился похмельем, то не подавал виду. Он высматривал цели. Мы видели только людей в легких комбинезонах, которые часто носили местные рабочие. Но бронетранспортер приближался к месту засады. Это было ясно по запаху горящей плоти.

Бой произошел на одной из площадей вокруг клетки для сжигания. Наши парни хорошо поработали. Они успели уложить сотни еретиков. Трупы до сих пор устилали землю, несмотря на орды сборщиков, которые раздевали и грабили покойников и утаскивали их в гигантский крематорий. За это им еще и платили вознаграждение. Это был один из местных законов, которые Махариус предпочел не трогать.

Некоторые покойники могли быть просто невинными прохожими. Но я сомневался в этом. Насколько я знал, рабочие факторума редко носили при себе оружие.

Мы прибыли на место не первыми. На площади уже развернулась целая рота. Я заметил машущих и выкрикивающих приказы офицеров. На верхушке статуи крылатого ангела засел снайпер-ратлинг, который осматривал толпу сборщиков трупов через прицел мощной винтовки.

«Химера» давила тела под гусеницами, пока комиссар не приказал нам остановиться. Машина застыла на месте. Отделение вышло наружу. Я выбрался из башни и спрыгнул возле Антона, сжимая в руках дробовик. Иван остался в башне, так и не выпустив оружие. От этого я почувствовал себя немного увереннее. Если начнутся проблемы, он знал, как с ним обращаться.

К нам подошел комиссар. Он принадлежал к тем людям, лица которых всегда остаются холодными и невозмутимыми.

— Взять периметр под контроль, лейтенант Райкер, — приказал он. Его голос оказался хорошо поставленным и слащавым, как у добродушного жреца. Удивительно, как у подобного человека мог быть такой голос.

— Сэр, — сказал Заместитель.

Он выкрикнул соответствующие приказы, и мы направились к краю площади, где укрылись за сожженными машинами, пласкритовыми стенами и пьедесталами статуй. Все уже понимали, что бой давно окончился, но рисковать никто не хотел. Если злобная толпа с факелами в руках вздумает вернуться, то немедленно попадет под шквальный лазерный огонь.

Я оказался за пласкритовой скамейкой вместе с капралом Гессом и Новичком. Этим утром капрал уже не выглядел таким довольным. Он был совершенно серьезен, как лазган, который крепко сжимал в руках.

— Видите, что они натворили? — спросил Гесс, когда убедился, что орда фанатиков не собиралась выскакивать из ближайших переулков.

Я видел, но старался не думать об этом. Вокруг огненного фонтана лежали обгоревшие тела. Других запихнули в клетку и сожгли. Я ни на мгновение не сомневался, что это наши парни и что сжигали их заживо. Не лучший способ умереть.

— Не хотелось бы попасть в плен к еретикам, — заметил Новичок. Он выглядел напуганным.

— Тогда наилучший способ — отстреливаться из лазгана, — произнес Гесс. — Видишь, как они любят огонь?

— Я видел жрецов в факторуме, — сказал Новичок. — Лазерный огонь даже не замедлял их. Он делал их только сильнее, словно подпитывал.

Гесс мрачно улыбнулся:

— Тогда лучше стреляй по тем, кто рядом со жрецами. Оставь святош Лемюэлю. Посмотрим, любят ли они дробь так же, как лазерные лучи.

Не сказал бы, что мне понравилось назначение на должность истребителя жреца, но слова Гесса были не лишены смысла.

— С другой стороны, граната нисколько не хуже, — поспешно добавил я.

— Не стану возражать, даже если ты помочишься на этих ублюдков, чтобы потушить их горящие головы. Если увидишь псайкера, убей его. — Капрал казался злым, но сейчас я понимал его как никогда хорошо.

Я и сам был не в лучшем расположении духа. Мы глядели по сторонам, в любой момент ожидая увидеть толпу еретиков-огнепоклонников. Но они упорно не желали показываться.

Мы ждали и ждали, но еретики так и не вернулись, чтобы попытаться сжечь еще кого-то. Очевидно, соотношение сил менее ста к одному им не нравилось. Наконец офицеры, комиссары и их советники решили, что увидели достаточно. Нам приказали грузиться в машины и возвращаться на базу.

Глава 12

На следующий день мы стояли на стенах и наблюдали за отбытием армии. Бесконечные колонны тяжелых танков, за которыми следовали бронетранспортеры, с ревом уносились вдаль. Над ними проносились «Валькирии». Титаны гигантскими шагами удалялись в алый предрассветный сумрак. Воздух дрожал от громогласной поступи армии. Слова словно резонировали в груди, когда мы говорили.

— Мы должны идти с ними, — сказал Антон. — Мы должны быть в номере Десять.

Я не собирался с ним спорить. Если бы в Галактике и существовала некая справедливость, то нам сейчас следовало бы сидеть в «Неукротимом». Лейтенант бы командовал нами, Масляным, рядом был бы Генрик. Но вместо этого мы рассыпались по стенам Железограда вместе с остальной наспех собранной ротой и смотрели, как армия во главе с Махариусом уходит на новые завоевания и победы. Где-то далеко находились другие ульи, другие армии еретиков, другие противники. Я пытался радоваться тому, что я здесь, вдали от опасности, но безуспешно. Я был расстроен.

— Новый «Гибельный клинок» мы получим еще нескоро, — мрачно сказал Иван. — Если вообще получим.

— Я мечтал стать водителем танка, — сказал Новичок. — А оказался с чертовыми землемесами.

— Жизнь несправедлива, — сказал я. — Ты привыкнешь.

— Как ты сам?

— А теперь ты ведешь себя непочтительно.

— Им достанется все веселье, — сказал Антон.

Он проследил взглядом за огромными пылевыми облаками, которые вздымала уходящая армия, и присвистнул.

— Уверен, местные не дадут нам скучать, — произнес я.

У меня не шли из головы сводки о росте насилия на улицах и слухи, что жрецы Ангела Огня снова активизировались.

Я прикрыл глаза, продолжая вглядываться в красно-оранжевую пустыню. На ней до сих пор виднелись сожженные танки, которые остались со дня штурма. Техноадепты не смогли снять все детали. Навеки оставшейся там бронетехники было не сосчитать, но я все же попытался. Мне удалось насчитать несколько десятков машин — крошечную толику от общего количества, — когда Антон отвлек меня очередным глупым вопросом.

— Эй, Лев, какие у нас шансы получить новый «Гибельный клинок»?

— Примерно такие, как у тебя научиться думать, — ответил я.

— Я серьезно, — сказал он.

— И я не шучу.

— Нет, серьезно, как ты считаешь?

— Думаю, пока нам дадут новое назначение, мы успеем умереть от старости. Ты ведь знаешь, как работает Муниторум. Если повезет, нас могут отправить на «Валькирии».

— Хотелось бы побыть пилотом, — заметил Антон.

— А тебя разве учили этому? — спросил я.

— Да что там сложного?

— Если бы это не было для тебя слишком сложно, Муниторум никогда бы тебя туда не послал, — сказал Иван.