— И что же? — Хриплый голос Заместителя прозвучал спокойнее, чем мой собственный.

— Мир погрузился в темнейшую ересь. — Антон бросил на меня взгляд, в котором так и читалось: «Я же говорил». — Жрецы Ангела — наихудшее, с чем нам доселе приходилось сталкиваться, рядовой Лемюэль.

Я мог не спрашивать, откуда он знает мое имя. Без сомнения, инквизитор имел доступ к нашим личным досье. Он заметил мой взгляд, но неверно истолковал его:

— Да, я знаю, кто вы. Я просмотрел информацию обо всех, кого направили охранять Махариуса. Я знаю, что вы преданные солдаты и были награждены за отвагу.

То, что мы попали в поле зрения этого отчужденного, тщеславного и могущественного человека. Лучше бы мою биографию пришлось изучить комиссару, чем инквизитору. Мне стало интересно, встречался ли Дрейк с Анной прежде. Я не сомневался, что они знали друг друга. Они были одной крови. А вдруг Анна — тоже инквизитор?..

— Вы упоминали о жрецах Ангела Огня, — напомнил Заместитель.

— Боюсь, их культ служит прикрытием для чего-то куда более древнего и темного. Использование несанкционированных псайкеров подтверждает это, но то, с чем взаимодействуют псайкеры, беспокоит меня куда сильнее.

— И что же это, друг мой? — раздался сильный зычный голос Махариуса.

Как долго он бодрствовал и слушал? Возможно, все это время. Махариус был из тех людей, которые предпочитали получать преимущество в любой ситуации, в какой только могли оказаться.

— Нечто демоническое, — без запинки сказал Дрейк. Его взгляд сосредоточился на лорде верховном командующем. В нем чувствовалось не только уважение и вызов, но и нечто иное — не могу сказать, что именно. Подобный взгляд иногда можно было увидеть у раненых, когда они собирались познать таинство веры. Я не знал, почему инквизитор так смотрит на Махариуса. Я услышал вздох Антона, но, бросив на него взгляд, заметил, что в глубине души он доволен как никогда. Его полностью захватила та единственная драма, которую ему только и приходилось видеть в своей жизни. Я пожелал ему удачи. Без этой драмы лично я смог бы прекрасно обойтись.

— Ты уверен? — спросил Махариус. Его голос стал ровным и наполненным фатализмом.

Дрейк кивнул:

— Я говорил то же самое, когда от моих агентов только начали поступать отчеты.

— Насколько все плохо? — Махариус не давал даже инквизитору возможности сказать: «Я же говорил».

— Хуже некуда. В воздухе бурлят странные токи. Там и тут проводятся странные и страшные ритуалы. Что-то происходит, и оно усиливается с каждой смертью, принятой от рук богохульников, оно чем-то подпитывается.

— Но что все это значит?

— Думаю, в границы реального мира что-то готовится прорваться. Похоже, наше присутствие внесло в это свой вклад.

— Ты хочешь сказать, что мы каким-то образом повинны во всем этом?

Дрейк покачал головой:

— Думаю, это и так бы произошло, но наше прибытие ускорило процесс. Еретикам требуется помощь в борьбе. Они используют сверхъестественные средства для достижения цели, пока сюда не прибыла вся мощь Империума.

— Но есть нечто еще, да? — нажал Махариус.

— Наше присутствие позволило им действовать открыто, скрыть темные ритуалы под пеленой патриотизма и сопротивления захватчикам. Люди могли бы восстать против них, если бы они просто продолжали ритуальные убийства в прежних масштабах. Но теперь все идет на пользу войне.

— Так вы говорите, что местные жители не еретики? — спросил Антон.

— Они верят в ложных богов и лживых пророков, но они не пешки демонических сил, — ответил Дрейк. — По крайней мере пока.

— А мы застряли в подулье, — заметил Махариус.

— Пока — да, — согласился инквизитор.

— Мы должны составить план и вернуться на поверхность, — сказал Махариус.

Он устало сел и уставился в потолок. У него был рассеянный взгляд человека, который мучительно над чем-то размышляет. Пусть его тело и ослабло, но разум по-прежнему работал на полную силу.

— Это должен быть очень хороший план, — сказал Дрейк. — Боюсь, оставшиеся в улье войска полностью уничтожены.

Я задумался над его словами. Если мы оказались последними имперскими солдатами в городе, то какие у нас могут быть шансы? И сколько времени пройдет, прежде чем еретики не начнут искать Махариуса здесь, еще ниже?

Глава 18

Лемюэль, расскажи мне о Велиале, — попросил Махариус. — Какой он?

Я присел рядом, когда лорд верховный командующий подозвал меня, и смотрел на него. Он лежал на спине, его глаза лихорадочно блестели. То ли иссяк прилив энергии, посетивший Махариуса во время разговора с Дрейком, то ли он просто берег силы. С Махариусом нельзя было ничего знать наверняка. Он восстановился после ран, от которых я валялся бы в койке неделями, а процесс излечения, похоже, шел хорошо. Интересно, каково это, обрести так много и потерять все разом, попасть из дворца в грязный прогнивший магазинчик в подулье? Но я не стал спрашивать. Махариус славился тем, что разговаривал с простыми рядовыми и хотел знать, о чем думает армия, но мне не хотелось показаться фамильярным, и я подозревал, что он сам не допустил бы подобного.

— Что вы хотите узнать, сэр?

Похоже, сейчас Махариусу хотелось поговорить. В этой части здания нас было всего двое. Заместитель находился неподалеку. Дрейк стоял у двери и сжимал в руках инфопланшет. Его глаза были закрыты. Инквизитор словно разговаривал сам с собой, но я подозревал, что он занят чем-то иным. Остальные отправились на поиски еды. Анна сидела возле Дрейка, держа оружие на коленях, и следила за входом. Я сомневался, что мимо нее сможет пройти что-то менее крупное, чем небольшая армия.

— На что он похож? Это мир-кузница?

— Промышленный мир, сэр, союзный Адептус Механикус, но не мир-кузница. Мы поставляли детали. Не знаю точно, к чему именно. Торговые маршруты оборвались во время Великой Схизмы, а корабли приходили очень редко.

— Ты работал в факторуме?

— В гильдейском факторуме, сэр. Это было до того, как я вступил в Гвардию, как все мы, сэр. Антон, Иван и я.

— Почему ты это сделал? Искал приключений?

От подобного вопроса мне стало не по себе. Я не хотел рассказывать ему, что мы пошли в Гвардию только потому, что нам не оставили выбора. Либо это, либо погибнуть от рук местных бандитов. Я просто кивнул.

— Я могу это понять, — сказал он.

Я почувствовал, что Махариус искренен. Иногда вопросы, которые задает тебе человек, и мотивы, которые он тебе приписывает, говорят о нем больше, чем ему говорят твои ответы.

— Вы тоже искали приключений, сэр?

Он кивнул в ответ. Я подозревал, что он знает, о чем я думаю. Он прекрасно видел людей. В его положении это было просто необходимо.

— Это, а еще другое, Лемюэль. Я хотел служить Императору. Я хотел восстановить его мир и его свет в нашем секторе Вселенной.

Скажи это кто-то другой, я бы посмеялся над ним: слишком много амбиций для одного человека. Но в случае с Махариусом все обстояло иначе. Он был абсолютно серьезен, и каким-то образом его настрой передавался и остальным.

— Достойная цель, сэр, — сказал я.

— Единственная достойная цель, Лемюэль, — ответил он. — Схизма ослабила человечество. Она открыла наши территории для вторжений ксеносов и еретиков. Она сделала тысячи миров и миллиарды людей жертвами космического зла. Мы можем положить этому конец. Мы можем все изменить.

— Это большая работа, сэр, — сказал я.

— Возможно, ты думаешь, что слишком большая. Но это не так. Только не для Имперской Гвардии. Слишком большая работа для одного человека или миллиона, но с ресурсами Империума нет ничего невозможного.

Это были слова великого политика. И Махариус полностью верил в них, что и давало ему такую силу. Он говорил со мной с тем же пылом, с которым обращался бы к сотням тысяч.

— Если мы не объединимся, то обречены. Мне безразлично, во что верят Схизматики, пока это включает в себя веру в Императора, Лемюэль, как бы странно это ни звучало. Меня заботит только то, что ересь раскалывает человеческое царство и рвет нас на куски. Объединившись под властью Императора, мы неуязвимы. Раздробленные же на тысячи враждующих схизматических государств, мы падем. Кому-то следует воссоединить нас.