Действия лорда верховного командующего вдохнули в меня новую уверенность. Он быстро и правильно отреагировал на опасность. Если нам не суждено выбраться из цитадели живыми, то не потому, что мы не пытались.

По комм-сети поступили новые доклады, на этот раз от Космических Волков. Они проложили себе путь через грибковый лес, захватили один вход и вошли во дворец, убивая по дороге всех встреченных врагов.

— Их чудовищно превосходят по численности, — выслушав отчеты, произнес Дрейк. — Пусть даже один Космический Волк стоит сотни еретиков.

— В таких условиях скорее тысячи, но ты прав, — сказал Махариус. — Им понадобится наша помощь, хотя за эти слова они вряд ли меня отблагодарят.

Я уже видел Гримнара в действии, поэтому легко мог представить, как он бесшумно крадется по дворцу, уничтожая врагов и скрываясь в тени, чтобы ударить снова. И все равно, учитывая количество засевших внутри врагов, в долгосрочной перспективе Волки могли только выиграть для нас время, отвлекая их.

К тому же Махариус был не из тех людей, которые позволили бы сделать за них всю работу, даже Адептус Астартес. Я следил за ним краем глаза и увидел в его движениях лихорадочную спешку. Передо мной был человек, который шел в последнюю великую битву в своей жизни, чтобы встретиться с последним испытанием и ухватиться за последний шанс покрыть себя славой. Он выиграл все главные сражения в своей жизни, кроме последнего, на Локи. Он не хотел умирать, не завершив начатое. Он не хотел, чтобы последняя кампания разорвала цепочку его побед. У него оставался последний враг, Рихтер, и он желал лично убить его. Махариус знал, что умирает, и хотел уйти в пламени славы. Так мне, по крайней мере, казалось.

Он велел последней колонне выдвигаться в сторону дворца. Под его командованием мы открыли заградительный огонь, но не по дворцу и его защитникам, а по препятствиям у нас на пути. Шквал огня прорезал горящий грибок. Липкая смола под гусеницами замедляла танки, но не могла их остановить.

Затем враг открыл огонь зажигательными снарядами, и я понял предназначение этой черной остаточной жидкости. Она воспламенилась, полыхнув сильнейшим жаром, способным испепелить пехотинца на месте, однако танк был слишком массивным, и чтобы нагреться, ему требовалось время.

— Вперед! — приказал Махариус, и мы ринулись прямиком в пелену огня.

Я затаил дыхание, не видя ничего, кроме пламени и густого дыма. Я ехал вперед, в сторону входа во дворец, и молился Императору, чтобы мы не слишком отклонились от курса.

Я не помнил, чтобы в саду находилось что-то, способное остановить нас, но даже самое крошечное отклонение из-за препятствия могло сбить нас на долю градуса от требуемого маршрута, а кумулятивный эффект привел бы к значительному отклонению. Меня одолевало искушение внести коррективы на панели управления, однако это также могло закончиться катастрофой. В моем воображении мы уже давным-давно безнадежно сбились с пути.

Что-то ударило в крышу «Лемана Русса». Орудия на стенах по-прежнему вели по нам огонь. «Леман Русс» вздрогнул от попадания, но броня выдержала.

— Не останавливайся, Лемюэль, — спокойным уверенным голосом произнес Махариус. — Вскоре мы окажемся под максимальным углом орудий, и они не смогут по нам стрелять.

Он следил за скоростью и пройденным расстоянием танка так же внимательно, как за всеми прочими факторами сражения. Он принялся отдавать приказы в ответ на доклады, что поступали с площади. Похоже, ходячие мертвецы обрушились на нас всеми силами.

Внезапно из пламени появился горящий человек. Его плоть обгорела дочерна, однако он старался идти дальше. Мертвецы по-прежнему поднимались в грибковом лесу, но пламя мгновенно испепеляло их. Невеликое милосердие, но я был рад и ему.

И так же неожиданно мы вышли из-под обстрела. Впереди я увидел массивные, богато украшенные ступени, по обе стороны которых возвышались статуи печальных ангелов. Головы обоих скрывались под капюшонами. За их спинами вздымались огромные, словно у летучих мышей, крылья. У одного вместо лица был череп, чья нижняя половина пряталась за маской противогаза. Второй выглядел как человек, терзаемый страшной болью. Он злобно ухмылялся, его рот походил на оскал мертвеца, глаза зловеще прищурились. Статуи казались настолько реалистичными, что я мог бы принять их за живых.

Я направил «Леман Русс» на лестницу и помчался вверх, кроша гусеницами мрамор. Машина взревела, и я прильнул к перископу. Космические Волки удерживали вход, присев в укрытиях за колоннами и отвратительными статуями. Нас поливали шквальным огнем, пока наши собственные орудия не заговорили в ответ.

Грохот за кормой подсказал мне, что остальные машины также прибыли. Я осторожно повел наш «Леман Русс» вперед, в холл, и, оказавшись внутри, остановился у безжизненного декоративного бассейна. Дальше танк не поедет.

Орудия продолжали стрелять. Махариус потянулся и выдернул пломбу, а затем открыл люк над головой и выбрался наружу. Я быстро последовал за ним, решительно настроенный оберегать его даже ценой собственной жизни.

Глава 29

Я выбрался из танка с дробовиком наперевес, ощущая под ногами вибрирующий и потеплевший металл корпуса. Оглянувшись, я увидел, что на вершину ступеней заезжает все больше «Леманов Руссов». Их было теперь так много, что они практически перекрыли вход. Позади танков взвивались и танцевали башни пламени, облака маслянистого дыма возносились вверх, к крыше улья.

Я взглянул на бассейн. В нем плескалась пенистая, застойная, болезненного вида вода. Она была зеленоватой и запруженной водорослями. В ней плавали разбухшие, похожие на слизней тела. Большинство выглядело так, как будто их взорвали изнутри. Без сомнения, работа болтерных снарядов.

Трупы валялись повсюду. Каждому из них либо оторвали голову, либо уничтожили болтерным огнем череп. Космические Волки не хотели, чтобы их противники поднялись из мертвых, поэтому действовали наверняка. Впрочем, я подозревал, что дело здесь было не столько в тревоге, сколько в нежелании попусту терять время.

Когда-то дворец, облицованный мрамором и украшенный множеством статуй, наверное, был прекрасен. Однако это место давным-давно заразили. Только так я могу это описать. Все раздулось от плесени и покрылось колониями грибков. Одна из статуй воздела к небу руки, сжимая между ними болтер. Из-под ее ладоней капала желтоватая слизь. Картины на стенах укрывал мех желтой плесени. Везде копошились крошечные существа: либо крысы, либо насекомые, либо их неестественные гибриды.

Кто же здесь обитал? Вряд ли кто-то здравомыслящий.

Махариус спрыгнул с борта и приземлился на край бассейна. Он устоял на ногах, словно огромная кошка. Я соскочил следом за ним, но поскользнулся на покрытой слизью земле и едва не плюхнулся в воду. Я замахал руками, пытаясь удержать равновесие, каким-то чудом сохранил его и упал на землю. От одной мысли о том, чтобы прикоснуться к зараженной жидкости, меня пробрала дрожь. Иван прыгнул с борта танка на ровную землю, что показалось мне куда более разумным.

К нам присоединились Дрейк и двое членов его охраны. Холл заполнялся бойцами, тут же занимавшими все возможные укрытия. Махариус прошел к одной из колонн, где засел Грим-нар со своей почетной гвардией. Космический Волк ухмыльнулся, оскалив острые клыки. Он был без шлема и противогаза и, казалось, совершенно в них не нуждался.

— Рад, что вы к нам присоединились, — произнес он. — Эти неверующие совершенно не рады Избранным Всеотца.

— Вот где скрывается предатель Рихтер, — сказал Махариус. — Мы найдем его.

— Конечно, лорд верховный командующий, — ответил Космический Волк. — Чтобы нас остановить, потребуется больше, чем пара тысяч еретиков.

— Что вы узнали?

Космический Волк ткнул бронированным пальцем в плесень на стене и без какой-либо брезгливости быстро набросал карту холла и прилегающей территории. Он склонил голову набок, будто к чему-то прислушиваясь, и быстро подправил рисунок. К нему явно все еще поступали доклады от его разведчиков.