— Послушай умного человека, Антон, — сказал я. — Он понимает суть военной бюрократии.

— Я мог бы научиться, — сказал Антон, и, похоже, глупость собственных слов нисколько его не смутила.

Я посмотрел на уходящих титанов. Меньшие «Гончие войны» мчались впереди остальных, словно желая первыми сцепиться с врагом. Гигантские «Разбойники» шли следом, двигаясь со всеми мерами предосторожности на планете, которая производит «Теневые мечи».

Внезапно в моем сердце расцвела гордость. Все это поразительное средоточие мощи было лишь крошечной частью армии Империума в этой части Вселенной. Я чувствовал себя так, словно наблюдаю за стальной волной, которая может захлестнуть всю планету и сокрушить любое сопротивление. И частью этой волны, этой силы был я. Взглянув на остальных, я понял, что они думают о том же.

— Куда они идут? — спросил Новичок.

— До края Галактики, — ответил я.

Мои слова прозвучали как пророчество.

— Я начинаю ненавидеть это место, — болтал Антон.

Он держал лазерную винтовку как обычно, на сгибе локтя, но я знал, что он без раздумий воспользуется ею при малейшей угрозе. Его шлем был сбит на затылок. Противогаз болтался на шее. Длинными пальцами он почесал шрам, наблюдая за толпами людей. Местные жители смотрели, как мы идем по улице в патруле. Они не выглядели враждебно, но и особого дружелюбия также не проявляли. Они просто наблюдали. Мы не останавливались, замыкая тыл пешего патруля. Мы были здесь, чтобы нас могли увидеть.

— Почему же? — спросил я. На самом деле мне было не очень интересно, но иногда разговоры Антона отлично отвлекали от насущных проблем. Я уже знал, что он собирается сказать.

За время, прошедшее после отбытия армии, в Железограде стало зловеще тихо. Но подспудно творилось нечто странное. Стоило мне взглянуть в лица жителей, как я чувствовал, что они чего-то ждут, возможно, какого-то знака от нас или от Ангела Огня, который так долго властвовал над этим миром. Невольно мне начинало казаться, что эти люди считают нас чем-то вроде болезни.

Куда бы мы ни направились, за нами неотступно следовал взор ангела. Во множестве подобий установленный на стенах всех жилых башен, этот серафим с металлическим телом как будто готовился воспарить на крыльях из огня. Каждый день мы ходили по улицам жилых зон, просто чтобы показать, что еще здесь, напомнить местным, что они живут при новых порядках. В неброской серой форме мы выглядели чужими среди ярких нарядов всех оттенков красного, которые предпочитали местные жители. На каждой площади все еще пылали огненные фонтаны. Наши группы техников взялись за снятие клеток для жертвоприношений. Я стоял рядом с ними, пока огромные машины сминали их в металлолом. Я оглядел лица окружавших нас людей, а затем посмотрел на широкий проспект между жилыми блоками, который протянулся до видневшейся далеко на горизонте стены.

Антону удалось поразить меня:

— Этот город чем-то напоминает о доме…

— Он не напоминает Велиал, — покачал я головой. — Он совсем не напоминает Велиал.

— Это улей, — сказал он.

— Вот оно что, — сказал я и осмотрелся, но не заметил никакого сходства.

Велиал был мрачным серым местом, заполненным заводами тяжелой промышленности. Грязный смог клубился по улицам и вился под мостами, словно туман. Температура там была куда ниже, а влажность намного выше.

Каждое здание принадлежало какой-либо гильдии или заводу.

Здесь повсюду царило ужасное однообразие. Культ Ангела Огня затмевал все остальное, будто сорная трава, душащая другие растения в одичавшем саду. Все несло его метку. У каждого человека имелся его символ. Металлические ангелы висели на цепочках на каждой шее. Этих чертовых ангелов было намного больше, чем любых других имперских символов, включая те, что были у нас самих.

— Ненавижу клетки, — сказал Антон. — Кто бы ни казнил людей таким образом, он полный псих.

— Если бы тебя собирались казнить, тебя бы волновало, как именно? — спросил я.

— Если бы ты собирался встретиться с Императором, то как бы ты предпочел — болтерным снарядом в голову, быстро и чисто, или заживо сгореть в «Лемане Руссе»?

— Ничего бы не предпочел, — ответил я. — Я планирую уйти в отставку и дожить лет до восьмидесяти.

— А я планирую стать космическим десантником, — сказал Антон. — Посмотрим, что у нас получится…

— Тихо, вы оба, — шикнул Иван. — Там что-то происходит.

Мы вышли на широкую площадь. Повсюду стояли лотки, с которых продавцы торговали горячей едой и холодным металлическим религиозным хламом: амулетами и иконками с изображенным на них Ангелом. Несколько человек зло посмотрели на нас. В руках они сжимали памфлеты, на обложках которых опять-таки был изображен Ангел Огня, возвышающийся над трупами захватчиков в серой форме.

Большинство людей глядели без каких-либо эмоций, но некоторые памфлетисты сверлили нас полными ненависти взглядами. В нашу сторону полетели камни и мусор. Заместитель остановился, посмотрел на толпу, а затем направился прямиком к ней. Он излучал безмолвную угрозу и еще нечто странное. Я заметил, как иные из тех, кто швырял камни, остановились, даже не успев замахнуться.

— Бросьте это и расходитесь по домам, — произнес Заместитель. Его тихий хрип был слышен даже сквозь гам улья. — Расходитесь и останетесь в живых.

Кто-то отвел руку, приготовившись к броску. Внезапно в руке Заместителя оказался пистолет. Он нажал спусковой крючок. Пуля прошила человеку руку. Еретик с криком упал и начал кататься по земле от боли.

— Кто-нибудь еще? — спросил Заместитель. Люди просто смотрели на него. — Тогда расходитесь.

Местные пристыжено топтались на месте. Заместитель молча стоял с пистолетом в руке, один против десятков, совершенно не проявляя страха. Я смотрел, что случится дальше. В руках я сжимал дробовик, на случай если все обернется совсем плохо.

К моему несказанному удивлению, толпа попятилась. Заместитель махнул паре бойцов, чтобы они увели раненого человека для допроса, а затем вернулся к нам, чтобы проследить, как команда саперов продолжает работу.

— Мы называли его Заместителем, — сказал Антон, — но теперь он скорее чертов Гробовщик.

— Называй его так почаще, а там, глядишь, прозвище и приживется, — заметил я.

— Посмотрим.

Заместитель приложил руку к уху, слушая сообщение по комм-сети. Он оглянулся и жестом велел нам следовать за ним. Похоже, что-то случилось. Мы загрузились обратно в «Химеру», и машина с ревом помчалась по улицам.

Когда мы прибыли, бой уже закончился. Наша сторона понесла тяжелые потери. Я оглянулся, пытаясь отыскать следы нападавших, но увидел только с десяток обожженных тел наших парней. Их плоть почернела и местами растрескалась. Судя по сгоревшей форме, их просто подожгли. Оружие лежало рядом, погнутое и расплавленное, как будто побывало в сильном огне.

Антон рассматривал выживших солдат. Их было с полдесятка, все они выглядели бледными и напуганными. Я крепче перехватил дробовик и оглядел улицы. Бой произошел в узком переулке, около главного шоссе. Несколько груд мусора, скопившегося у стен, горели до сих пор. От них валил густой, маслянистый и зловонный дым. Неподалеку валялись тушки поджаренных крыс. Тараканы размером с обеденную тарелку взорвались от жара.

Я поднял глаза на возвышающиеся надо мной здания высотою в сотни этажей. Меня интересовало, попали ли наши парни в засаду и скрывался ли еще кто-то на балконах, поджидая момент, чтобы нанести новый удар.

Следов людей, которые напали на солдат, обнаружить по-прежнему не удавалось. Я внимательно осмотрел местность, высматривая тела. Лежало еще с два десятка тел гражданских, но ни у одного из них оружия при себе не оказалось.

Я предположил, что выжившие забрали оружие с собой, потому что не увидел ни одного огнемета или какого-либо тяжелого орудия, которое могло нанести столь сильный урон. Некоторые солдаты выглядели так, словно их расстреляли из лазерной пушки. Многие были тяжело ранены — они получили сильные ожоги. В последний раз, когда я видел настолько обгоревших людей, их вытаскивали из горящих танков. Как правило, после этого они долго не жили.